Роковая корона - Страница 76

— Так было в Анже при жизни вашей матери, — повторял он. — И мне приятно видеть, что старые традиции не умерли.

— Превосходно! Как называется это блюдо? — спросила у Мод жена гостя, отправляя в рот очередной кусок.

— С подобными вопросами лучше обращаться не ко мне, — произнесла Мод, и глаза ее озорно сверкнули.

Жоффруа поспешно вмешался:

— Насколько я помню, моя мать говорила, что это пюре из лука-порея. Этот рецепт она привезла из Майна. — Он немного помолчал. — Попробую вспомнить… Да, это смесь лука-порея с измельченной свининой, сваренная в молоке, с хлебными крошками, вымоченными в бульоне, и приправленная свиной кровью, уксусом, перцем и чесноком.

Графиня удивленно повернулась к Мод.

— Какое счастье, что ваш муж так интересуется кулинарией! Мне хотелось бы осмотреть вашу кухню и узнать секреты ваших чудесных рецептов.

— Не сомневаюсь, что граф с удовольствием проводит вас, — ответила Мод. — Я не знаю, где находится кухня, и не знакома с местными рецептами.

— О да, понимаю, — пролепетала гостья, удивленно переводя взгляд с Мод на Жоффруа. — Я, видите ли, предполагала, что вы… как бы это сказать… — Она умолкла, беспомощно взглянув на мужа, который в свою очередь во все глаза глядел на Мод.

— Вполне простительная ошибка, — сладким голоском сказала Мод. — Естественно, вы не ожидали, что мой супруг окажется настолько сведущ в вопросах, которыми обычно занимаются женщины.

Наступила зловещая тишина. Жоффруа побледнел, а затем его красивое лицо залилось ярким румянцем. С удовольствием глядя на смущение мужа, Мод испытала минутную радость, но очень скоро раскаялась в своем поступке. Однако было уже поздно. Слова нельзя было взять обратно. Похолодев от смущения, ошеломленные гости старались не смотреть на хозяев замка. От полной катастрофы ужин был спасен лишь благодаря вмешательству епископа Анже.

— Милорд, — мягко обратился он к гостю, словно ничего не произошло. — Насколько мне известно, в этом году, благодарение Господу, в Шампани собрали исключительно богатый урожай винограда. Не поведаете ли вы нам об этом?

Таким образом, трапеза продолжалась. Мод больше не произнесла ни слова; Жоффруа постепенно оправился от потрясения и вступил в беседу с епископом и графом Кононом. Мод понимала, что на сей раз она зашла чересчур далеко. Месть мужа будет ужасна. Она ждала, что последует за ее выходкой.

Когда Жоффруа пришел в ее спальню, Олдит и служанки готовили Мод ко сну.

— Я должен поговорить с вами, мадам, — заявил он, не обращая внимания на Олдит и прочих женщин.

Мод, оставшаяся в одной ночной сорочке, поспешно набросила на плечи накидку.

— Вам придется подождать с разговором, — холодно ответила она, стараясь скрыть волнение. — Я устала и хочу отдохнуть.

— Дело не терпит отлагательств. Ваше поведение сегодня за ужином переходит всяческие границы. Я не желаю, чтобы впредь меня оскорбляли за моим собственным столом в присутствии гостей. Это была последняя капля. Поскольку вы не скрываете, как тяжело вам жить в моем замке, я даю вам разрешение покинуть Анже.

Мод удивленно взглянула на него.

— Покинуть Анже? И куда же я поеду?

— В Нормандию, Англию, обратно в Германию, куда захотите, черт возьми, лишь бы вы убрались за пределы Майна и Анжу.

— Что ж, когда я пожелаю уехать, вы об этом узнаете.

Жоффруа скрестил руки на груди.

— Ваши желания меня отныне не заботят. Я настаиваю на вашем отъезде. У вас нет выбора.

— Нет выбора? Интересно, что сказал бы об этом мой отец? Впрочем, для вас не секрет, что я давно хочу уехать отсюда. Ах, Пресвятая Дева, я так устала от однообразия, что совсем отупела. — Она перевела дыхание. — Больше всего на свете я хочу вернуться в Англию, где живут по-настоящему цивилизованные люди, а мужчины ведут себя по-мужски.

Жоффруа попятился, словно она ударила его. Мод неумолимо надвигалась на мужа.

— Погодите, и мой отец, и ваш скоро узнают, как вы обращались со мной, бывшей императрицей и будущей королевой Англии!

Краем глаза она заметила, что Олдит и фрейлины в ужасе разинули рты и забились в угол, словно перепуганные гусыни. Но Мод больше не беспокоилась о том, что они о ней подумают.

— Клянусь гробом Господним, мадам, с вами обращались, как с императрицей! Я всеми силами старался, чтобы вам жилось приятно, чтобы вы ни в чем не испытывали недостатка. Разве я запрещал вам каждый день покупать новые наряды и украшения? — Жоффруа подбежал к сундукам, распахнул крышки и принялся вытаскивать многочисленные платья и туники. — Взгляните! Даже дожив до ста лет, вы все равно не успеете износить все эти наряды!

Подбежав к шкафу у стены, Жоффруа выхватил из него еще охапку платьев и швырнул их на пол; потом разорвал несколько коробок и вывалил груду башмаков, перчаток и чулок.

— Вам был открыт доступ повсюду; в вашем распоряжении были лучшие лошади, соколы и гончие; лучшие менестрели пели для вас; мой наставник покинул меня, чтобы быть рядом с вами. У вас не было никаких забот, никаких тяжелых обязанностей!

Ноздри Жоффруа раздувались, в глазах сверкали голубые огни, голос дрожал от гнева. Все любезные манеры в один миг исчезли, по его жилам свободно заструилась знаменитая «дьявольская кровь» анжуйцев. В какое-то ужасное мгновение Мод показалось, что он ударит ее.

— Вы не разрешили мне участвовать в управлении замком, — взвизгнула Мод, отступив на шаг назад. — Вы не позволили мне заниматься полезными делами. Как я могла быть счастлива в таких условиях, да еще при том, что меня вынудили жить с надменным и избалованным пятнадцатилетним ребенком, который даже не в состоянии исполнять мужские обязанности!