Роковая корона - Страница 66

— Planta genesta? — переспросил он ломающимся мальчишечьим голосом, в котором уже чувствовался мужской тембр, и прикоснулся к желтому цветку изящными остроконечными пальцами, усыпанными множеством перстней. — Это цветок ракитника, который по весне превращает поля Анжу и Майна в золотой ковер. — Граф сделал паузу, желая удостовериться, что столь поэтичный образ произвел впечатление на Мод. — Я принял его в качестве своей эмблемы. — И он гордо указал на золотые цветы, которыми были расшиты его одеяния.

— Я так и подумала.

— Я собирался изобразить этот цветок на моем щите, когда ваш отец будет посвящать меня в рыцари, но предпочел все же четырех золотых львов, стоящих на задних лапах. В конце концов, всем известно, что лев — символ Анжу, а смысл planta genesta пока что понятен не всем.

— Так что же именно он означает? — спросила Мод.

В глазах Жоффруа отразилось холодное презрение, с которым Мод предстояло свыкнуться в грядущие месяцы.

— Я ведь уже сказал: цветок ракитника — моя эмблема. Со временем никакого иного значения не понадобится.

Воцарилось напряженное молчание. Ноздри Жоффруа слегка раздувались, юноша пристально оглядывал зал.

— Где король Генрих? Я полагал, что он поприветствует меня, когда я приеду.

— Король страдает от небольшого недомогания и передает вам свои глубочайшие сожаления, — ответил Брайан. — Он надеется, что в течение недели уже будет готов отправиться в путешествие.

— Это очень неприятно, ведь я рассчитывал, что меня и моих спутников посвятят в рыцари безо всяких проводочек. А сразу за посвящением последует церемония обручения. — Лицо Жоффруа порозовело от скрытого раздражения. — Мой отец будет весьма расстроен, узнав о задержке.

— Это вопрос всего лишь нескольких дней, милорд, — успокоительно произнес Брайан. — Король надеется, что за это время вы с принцессой Мод сможете лучше узнать друг друга.

Жоффруа искоса бросил на Мод неуверенный взгляд.

— О! Что ж, в таком случае, ожидание будет приятным. — Он элегантно поклонился. — Я должен поставить в известность моих спутников. Прошу прощения, что покидаю вас.

— Он далеко не кроткого нрава, — заметил Брайан, глядя на Жоффруа, присоединившегося к своим товарищам. — Насколько я могу судить, настоящий анжуец. — Он улыбнулся, взглянув на Мод. — Вы оба напоминаете мне пару диких котов, ходящих кругами и пытающихся понять, кто перед ними — враг или друг.

Глядя на веточку ракитника, покачивающуюся на шапке Жоффруа, Мод почувствовала, что уже знает ответ на этот вопрос.

Проходили дни, и стало очевидно, что они с Жоффруа не привыкнут друг к другу, хотя Мод не могла не признать, что юный граф изо всех сил пытается наладить с ней сердечные отношения.

— Не хотите ли поехать на прогулку, мадам? — спросил Жоффруа однажды утром, через неделю после своего прибытия.

Король все еще оставался в Англии, и граф начинал выказывать признаки нетерпения, но пока что изо всех сил сдерживался. Только что он преподнес Мод подарок — кожаный кнутик для верховой езды. Стараясь произвести впечатление на невесту, Жоффруа каждый день пытался удивить ее очередным подношением: лиможской шкатулкой изысканной работы, которая напомнила Мод такую же шкатулку, подаренную Стефаном; книгой в кожаном переплете с латинскими стихотворениями Катулла, очень редкой и ценной; отрезом великолепного шелка янтарного цвета с золотыми и серебряными нитями, привезенным торговым караваном из каких-то отдаленных уголков Востока…

— Я уже ездила на прогулку утром, — ответила Мод. — Быть может, попозже.

Она сидела на каменной скамье под раскидистыми ветвями огромного каштана, подставив лицо неярким солнечным лучам, пробивавшимся сквозь молодую зеленую листву.

— Да, прекрасно… боюсь, в Руане почти нечем заняться.

— Да, — пробормотала она, — то ли дело Лондон.

— Или Анжу, — немедленно добавил Жоффруа. — Вам должен понравиться Анже — это моя столица. Не говоря уже о превосходных лошадях и непревзойденных охотничьих угодьях, у нас одна из богатейших в Европе библиотек. Я не сомневаюсь, что на вас, с вашими учеными склонностями, она произведет впечатление.

— Что вам известно о моих склонностях? — спросила заинтригованная Мод.

— Боже праведный, мадам, вы бы лучше спросили, что мне не известно! К примеру: я знаю, что вы — великолепная наездница, играете в шахматы и бегло говорите по-латыни. — Жоффруа скромно потупил глаза. — Конечно, я тоже овладел всеми этими искусствами.

— Вот вы действительно произвели на меня впечатление, — искренне призналась Мод, одарив его милостивой улыбкой.

И в самом деле, раннее развитие и удивительно многосторонние способности Жоффруа порой внушали ей благоговейный страх: этот юноша был высокообразован, отлично осведомлен о текущем состоянии дел в Европе и серьезно интересовался литературой и историей.

От Роберта, разделявшего эти склонности, Мод узнала, что юный граф уже успел испытать свои силы на поле битвы и управлял отцовскими владениями, пока Фальк находился в Святой земле. Она видела, как Жоффруа небезуспешно состязался с Робертом и Брайаном в метании копья и стрельбе из лука. Всякий раз, когда нормандцы и анжуйцы отправлялись на охоту, Жоффруа привозил с собой больше дичи, чем кто-либо другой, за исключением Роберта. Каждый вечер Жоффруа играл в большом зале на лютне и пел для принцессы приятным, чистым голосом песни собственного сочинения, которые не постыдились бы исполнить даже самые лучшие менестрели ее отца.